Узнал ученого ответ.
Что не по вас – того и нет.
Что не попало в ваши руки –
Противно истинам науки.
Чего ученый счесть не мог –
То заблужденье и подлог.

(И. Гете. «Фауст»)

На днях мне пришли на память гоголевские «Выбранные места из переписки с друзьями»:

«Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними; иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят. Не столько зла произвели сами безбожники, сколько произвели зла лицемерные или даже просто неприготовленные проповедатели Бога, дерзавшие произносить имя Его неосвященными устами».

Вспомнил я эти строки не случайно, а после беседы с одним очень пытливым и вдумчивым молодым человеком, с которым мы обсуждали некоторые аспекты борьбы со страстями. Имея определенные представления по данной тематике – не из своего опыта, а из разъяснений святых отцов, – я попытался сказать ему нечто, как мне представлялось, полезное для него. Однако реакция молодого человека оказалась для меня неожиданной и несколько обезоруживающей. Он сказал мне:

– Батюшка, а ты сам испытал на себе то, что сейчас мне рассказываешь, или это просто заученная когда-то «аксиома»?

При этом было очевидно, что в нем говорит не предубеждение, а реальная озабоченность тем, о чем он спрашивает. А помимо этой искренней озабоченности было еще и сомнение в том, о чем я ему рассказывал: то ли оттого, что рассказывал я где-то не из своего опыта, то ли оттого, что сам он не находил оснований для доверия словам священника в своем собственном опыте…

Хрестоматийное высказывание Эйнштейна: «Истина – это то, что выдерживает проверку опытом» – можно было бы «отзеркалить» следующим образом: «То, что не подтверждено опытом, перестает быть живой, актуальной истиной». Да, перестает! Для такого человека та или иная истина становится, по-гоголевски, просто «общим местом», а «общим местам уже не верят».

О сравнительном достоинстве рассудочного знания и знания опытного написано достаточно много. Рассудочное знание истин веры – нравственного или вероучительного характера – просто необходимо. Но оно – лишь восхождение на первую ступень для человека, имеющего цель подняться по лестнице. Если человек заявил о цели пройти весь лестничный марш, но затем, взойдя на первую ступень, с удовлетворением на ней уселся, продолжая лишь мечтать о своей цели, он не только никогда не достигнет ее, но и сделается посмешищем для тех, кому он о своей цели объявил. Так вот, христианин – человек, пообещавший Богу, Церкви и себе «подняться по лестнице», и, имея в виду высоту этой лестницы, он не имеет ни права, ни времени «сидеть» на первой ступени. Но именно это сегодня мы нередко наблюдаем в современном христианском обществе.

Сегодня, как никогда ранее, колоссальными темпами и масштабами умножается рассудочное знание. Невообразимое еще 30 лет назад распространение религиозной литературы (что само по себе замечательно), невиданная прежде свобода в телевизионном пространстве и масштабное развитие православных интернет-ресурсов «усаживают» современного христианина в мягкие кресла, в которых, при наличии свободного времени, он может пребывать с утра и до утра, «потребляя» рассудочное знание. Как не возникнуть при этом опасности покомфортнее обосноваться на «первой ступени», особенно когда она такая мягкая?

Только когда же мы будем подниматься выше, господа хорошие? Когда мы станем не только читать или слушать о том, что «молитва – дыхание души», или о том, что «пост – мать всех добродетелей», но и постигать это на своем опыте, пройдя тем путем, о котором мы тоже можем прочитать? Первая ступень лишь кажется самой трудной – богословское ведь знание, – но на самом деле подняться на нее нам помогают многие, как помогли взойти на первую ступень Храма трехлетней Деве Марии. Далее же, подобно Ей, мы должны подниматься уже сами. А на это необходимы время и труд. В одном из патериков описан случай, как к старцу пришел ученик и попросил его почитать ему Писание. Старец открыл Псалтирь и начал читать: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых». Ученик тут же поднялся и ушел. Вернулся он к старцу уже спустя достаточно долгое время, и старец его спрашивает: «Чадо, куда же ты ушел тогда?» И в ответ слышит: «Я, отче, пошел исполнять то, что от тебя услышал».

Мы часто идем иным путем. Долгими часами в качестве отдыха после работы мы можем читать что-то из святых отцов, или слушать усладительные повести о жизни святых, или смотреть увлекательные фильмы по истории Церкви, но при этом можем долгие годы оставаться, увы, просто потребителями увлекательной духовной информации, не имеющей к нашей личной духовной жизни никакого отношения. Но не так ли появляются неверующие «богословы»? И не так ли рождаются «всезнайки», не имеющие при всех своих знаниях даже малейшего опыта жизни «во Христе»? Не так ли возрастает в человеке «фарисей», который устами чтит Господа, а сердце его далеко отстоит от Него?

В истории Церкви периоды особого благоденствия нередко заключали в себе тонкие искушения для христианского общества, приводившие к нравственному упадку христиан. И в этом есть своя логика: многие идут, по слову Господа, широким путем, особенно когда для этого есть все возможности. Но к всестороннему, по возможности, изобилию, характерному для широкого пути, стоило бы отнести и изобилие информационное, изобилие внешнего знания, каковым отличается наше время «благостояния святых Божиих Церквей». Это многогранное изобилие, приводящее в восторг и захватывающее дух, может стать и становится настоящим искушением для современного христианина, подменяющим для него реальную духовную жизнь, а значит – отнимающим ее.

Что бы это с нами не происходило, необходимо следовать хотя бы некоторым правилам.

Во-первых, следует совсем исключить такой подход к информации, когда мы бесконтрольно и неограниченно «потребляем духовный контент», не прилагая заботу о «переваривании» того, что «потребили». По примеру нашего тела подобное может приводить к нарушению процесса усвоения, и в таком случае принятое не станет достоянием духовного опыта христианина.О

Отрывок из Писания или какое-либо поучение следует вспоминать и осмыслять в течение дня, не спеша к новому чтению.

Второе. Необходимо выделять время и пространство в своем внутреннем мире для усвоения прочитанного. Отрывок из Священного Писания или какое-либо нравственное поучение следует вспоминать и осмыслять в течение дня, не спеша к новому чтению. Напомню здесь мысль, высказанную митрополитом Антонием Сурожским. Он говорил о том, что настоящим достоянием человека прочитанное становится лишь тогда, когда оно после прочтения глубоко и основательно осмыслено.

Далее: следует быть не только слушателем слова, но и исполнителем его. На этом остановимся чуть подробнее. Святитель Игнатий (Брянчанинов) предупреждал: внешнее рассудочное знание надмевает, если не совершается внутренний душевный труд над знанием, подобно тому, как могут надмевать человека и добрые дела, если в духе человека не совершается покаянный труд. А потому и у познающего, и у благотворящего есть лишь два пути: либо стать «фарисеем», удалившись от Бога, либо, перейдя к реальным Богопознанию и самопознанию, начинать подниматься «по ступенькам» выше. Если речь идет о знании, а у нас именно о нем идет речь, то реальным Богопознание станет не тогда, когда мы отштудируем учебники по догматике и нравственному богословию, а когда мы опытно прикоснемся к тому знанию, которое усвоил наш рассудок. Пока лишь рассудок знает о том, что, например, «внимание – душа молитвы», эта истина для тебя остается чужой, а значит, с позиции твоего опыта и неистинной. Но лишь только прикоснулся ты к ней уже опытно, лишь ощутил хоть ненадолго, как преображает твою душу молитва, совершаемая с полным вниманием, тотчас эта истина тобой будет усвоена, став для тебя бесценным сокровищем, достоянием твоего опыта.

Изобилие чего бы то ни было всегда приводит к обесцениванию. Изобилие духовной пищи, которым имеет возможность наслаждаться современный христианин, само по себе, бесспорно, бесценный дар Господа нашему поколению. Однако и этот бесценный по сути дар может обесцениться и стать «общим местом» в сердце того, кто без рассуждения и легкомысленно этим даром воспользуется. Возможно, этим и объясняется некоторая холодность в делах веры у современных христиан, знающих при этом гораздо больше, чем их единоверцы времен мученичества ХХ века.

Да, все-таки опыт, в отличие от количества знаний, вещь незаменимая. И лично мне нравится, как об этом писал отец Павел Флоренский: «Бытие истины не выводимо, а лишь показуемо в опыте: в опыте жизни познаем мы и свое Богоподобие, и свою немощь; лишь опыт жизни открывает нам нашу личность и нашу духовную свободу»

Священник Димитрий Выдумкин