Между тем проблема оглашения, как я думаю, более глубокая, чем кажется на первый взгляд. Очень легко и просто обвинить людей, не желающих слушать огласительные наставления, в том, что они равнодушны к получению знаний о вере. И потом с чувством выполненного долга смотреть, как эти люди уходят из Церкви. Ну как же, они же сами виноваты! Не хотят, им не интересно.

А ведь, возможно, они не хотят слушать оглашение не потому, что равнодушны ко Христу или им ничего не хочется знать о нашей вере. Причина-то может быть и другой. Возможно, они не увидели Живого Христа в нас, в нашей жизни. Ведь если человек ходит в храм или служит в храме в чине священника, говорит о Боге, это еще совсем не означает, что он служит Богу. Читать молитвы по Служебнику, возглашать нечто с амвона и служить Богу в духе и истине всё же не одно и то же. И чаще всего мы сами изгоняем людей из храма своим морализаторством ифарисейством, подчас даже не понимая, что же происходит на самом деле, и думая, что мы выполняем свой долг.

Странно и весьма больно осознавать то, что Христа некогда предали на распятие люди, которые по внешнему образу жизни казались более всего приближенными к Богу. Почему-то это проходит мимо внимания многих. Кто больше всего знал Закон Божий и исполнял букву Закона? Книжники и фарисеи. Они посещали храм, постились, молились, давали десятину. Образец воцерковленности, не так ли? Чего еще надо-то? И вот эти-то люди восстали против Воплотившегося Бога и потребовали распять Его. А знали ли они Бога на самом деле? Или всё ограничивалось лишь внешним исполнением правил?

Многие священники говорят будущим восприемникам: «Собрались быть крестными – будьте христианами: каждый воскресный день – в храм на всё богослужение как минимум; регулярная исповедь и причастие; молитва дома; пост и т.д. и т.п.» И всё касается только внешнего исполнения правил.

О, сколько нас таких, которые и каждый воскресный день в храме проводят, и молитвы читают, и постятся, некоторые даже в священнических одеждах по алтарю ходят и что-то оттуда возглашают, а на деле весьма далеко отстоят от Христа и даже, возможно, никогда и не знали Его!

Внешние моменты отнюдь не показатель духовности. Они не могут нам сказать о том, что на сердце у людей. Это может знать только Бог и более никто. Он смотрит в самую глубину души. А нам Он сказал: «По плодам их узнаете их» (Мф. 7: 16).

Крестить надо по вере.

«Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16: 16).

Крестить надо по вере. А как это – веровать?

А как это – веровать? Это очень важный и глубокий вопрос. Ответить на него в полной мере нельзя. Господь нам приводит примеры в Евангелии. Вот пришел к Нему сотник с просьбой исцелить своего слугу. И что же он говорит Господу? «Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой». И «услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры» (Мф. 8: 8, 10).

А кто такой сотник? По мнению фарисеев, презренный язычник да еще и римский воин, оккупант. А как Господь вознес его веру! Знал ли сотник Писание и Закон? Мы не можем сказать точно. В Евангелии не говорится об этом. А Христос его об этом и не спрашивал. Но сказал, что такие, как этот сотник, придут в Царство Христово: «Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном». А о «правильных», знающих Закон фарисеях сказано: «А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8: 11, 12).

Женщина-хананеянка, просившая об исцелении своей бесноватой дочери, знала ли закон? Вряд ли. А «Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя». Знание закона и вера – не одно и то же. А мы подчас смешиваем эти понятия.

Вот приходят люди окрестить ребенка, чтобы он не болел, а мы им: «Вы закона не знаете, потому недостойны крещения. А крестить дитя, чтобы не болело, – суеверие». Не похоже ли такое на это: «Сказали ему в ответ: во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон» (Ин. 9: 34)?

Когда сотник просил Господа исцелить своего слугу, что это было: суеверие или упование на всемогущество и милосердие Божие?

А как же тогда сотник пришел просить у Господа исцеления для своего слуги? Что это было? Суеверие или упование на всемогущество и милосердие Божие?

Может быть, нам надо больше думать не столько о букве Закона, сколько о том, как в том или ином случае поступил бы Христос? А Он всегда поступал по Любви, потому что основой Закона является Любовь. Вот это самое главное.

И никакие катехизаторские лекции не будут иметь успеха, если мы не покажем людям эту Любовь.

И здесь возникает весьма важная проблема: при честном и внимательном рассмотрении самих себя мы видим, к своему ужасу, что этой истинной Любви нет в нас, и ее нет ни в ком.

Что же делать? Прежде всего, нужно быть честными перед собой, признаться самим себе, что в нас нет настоящей любви. Мы не умеем любить. И искать Того, Кто умеет. К Нему прибегать, у Него просить. А любить по-настоящему может только Бог. Как нас назидает апостол Павел: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2: 20).

И когда в нас будет жить Христос, только тогда люди увидят в нас то самое важное и драгоценное, ради чего можно будет изменить свою жизнь. Если мы сможем им помочь встретиться с Господом, тогда они пойдут за Христом. А чтобы в нас жил Христос, нужно всегда сораспинаться Ему. Как апостол Павел говорит: «Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу» (Гал. 2: 19).

Христос никого не прогонял от Себя. Даже к Иуде-предателю Он относился с Любовью

«Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6: 2). И нести эти бремена надо до самой смерти. Ведь если мы присмотримся, как Христос поступал с людьми, то увидим, что Он никого не прогонял от Себя. Даже к Иуде-предателю Он до самого конца относился с Любовью. Когда Иуда пришел в Гефсиманский сад предать Христа, Господь сказал ему: «Друг, для чего ты пришел?» Сколько любви в этих словах! Иисус не осуждает, не говорит, что вот какой ты негодяй-предатель, а смиренно вопрошает, при этом называя предателя другом: «Для чего ты пришел? Целованием ли предаешь Меня?» Это был призыв к покаянию.

Целование Иуды. Фреска. Сербия. Косово. Печская Патриархия. Храм во имя Святых апостолов. XIV в.;

Если даже Иуду, о котором всё было известно заранее, Христос не прогоняет от Себя, но проявляет к нему великую любовь, то почему мы можем позволить себе прогонять людей, приходящих в храм?

Они не к нам приходят туда, не для того, чтобы услышать наш суд о них, – они приходят к Богу, их туда приводит Сам Господь. И если даже в большинстве случаев они не могут выразить то, что они переживают, и еще ничего не знают о жизни Церкви, то это не означает, что у них нет веры. И когда их спрашивают, почему они пришли креститься, они зачастую просто не знают тех слов, которыми можно выразить их внутренние переживания. Причем эти переживания бывают настолько глубоко личными и сокровенными, что и поделиться ими подчас бывает страшно. Особенно когда холодным менторским тоном их начинают поучать и расспрашивать об этом.

Господь как сказал? «Кто будет веровать и креститься, спасен будет». Он же не говорил: кто знает Закон, спасен будет. Для крещения нужна вера.

Приход человека к Богу – это всегда тайна, ведомая только этому человеку и Богу.

Я вспоминаю, как я пришел к Нему. Когда я осознал, что есть Бог и что жить нужно с Ним, я был очень счастлив, но никому не смел об этом говорить. Это было настолько сокровенным, что я не дерзал никому открыть эту тайну. И молился я так, чтобы никто ни в коем случае не увидел этого. Я так делал совсем не потому, что стыдился своей веры, нет. А потому, что обретенная вера виделась мне такой драгоценностью, таким сокровищем, которое показывать никому нельзя. И, в общем, это так и есть. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7: 6). Тогда, при советской власти, когда всё мое окружение было безбожным и даже родители не сразу бы поняли меня, я молчал и никому не говорил о своей вере. Но надо было креститься. Я сказал родителям, что хочу креститься. Они были удивлены и, конечно, задали вопрос: зачем? А что я мог сказать, как объяснить? Ничего толкового сказать не мог, поэтому отделался словами, что вы все крещенные и я тоже хочу таким быть. И я очень рад, что в то время (а это был 1981 год) в храмах не проводились никакие огласительные беседы. Особенно в том виде, как они проводятся сейчас в некоторых местах, – формально и неинтересно. Я знаю, о чем я говорю. И говорю я не обо всех храмах, конечно.

Я хранил тогда в себе эту великую радость как малый росток, который хозяин закрывает от животных, чтобы они не погубили его.

Часто можно слышать от священников, что мы несем ответственность за людей и ответим перед Богом за то, что допустим к Таинству кого-либо недостойного. Да, конечно, ответим, если с нашего согласия и по нашей вине кто-то будет глумиться над нашей верой. Но больше всего мы ответим за то, что отогнали кого-то от Церкви Божией, за то, что соблазнили многих и не показали людям Христа. И как мы сможем дать ответ перед Богом хотя бы за себя?

Нас, священников, подстерегает одно искушение: подчас мы думаем о себе, что мы распорядители Таинств

Здесь нас подстерегает одно незаметное на первый взгляд искушение. Если мы считаем, что мы несем ответственность перед Богом, то подчас мы думаем о себе, что мы есть распорядители Таинств, что мы хозяева положения, мы решаем, кого можно допустить, а кого нельзя. Но это не так, не мы несем ответственность. Ее взял на Себя Сам Христос, когда пришел на землю, распялся за нас и дал нам Свои Пречистые Плоть и Кровь. Он принес в дар Себя всему недостойному человечеству, Он поверил в нас. И достойных среди нас нет ни одного. А священники – это Его служители, которые должны людей привести к Господу, привести через сораспятие Ему.

Как на иконе Пастырь добрый несет заблудшую овцу на Своих плечах, вот так мы должны на себе принести своих пасомых ко Христу. Они приходят в храм со своими немощами, неумело, они порой вообще ничего не понимают, но нам, пастырям, их надо взять на свои плечи и нести ко Христу, не прогоняя их, не обвиняя, а исцеляя их Любовью Христа. Вот этот труд пастырей, как я думаю, и есть сораспятие Христу, потому что это тяжело, пасомые бывают упрямы, ничего не знают, норовят убежать и т.п. Но мы должны их нести. И любить их.

У меня был один, можно сказать, вопиющий случай. Ко мне обратился один мой хороший знакомый и попросил совершить заочно чин погребения его отца. При разговоре выяснилось, что отец его большую часть жизни был атеистом, но перед смертью долго болел и к радости своих детей пришел к вере, он слушал какие-то христианские радиопередачи, что-то читал о вере и очень захотел креститься и причаститься. Дети пригласили домой священника, так как их отец сам в храм прийти не мог.

Священник стал расспрашивать этого человека, задавал ему вопросы о том, что он знает о вере, а что нет. Спросил, какие он знает молитвы. А тот человек какую-то молитву не знал и не мог ее прочитать, и тогда священник вынес вердикт: «Вот когда выучите, тогда и покрестим». И ушел, не совершив Таинства.

Случилось так, что отец моего знакомого на следующий день умер, так и не приняв Таинства Крещения. Его дети обратились в храм, рассказали обо всем, попросили отслужить чин погребения, но им отказали. Формально, по букве Устава, как бы всё правильно. Некрещенных отпевать нельзя; крестить тоже нельзя, если человек не прошел оглашения. Умирающим тот человек вроде бы еще не выглядел, хотя был очень болен.

Этим случаем священник оттолкнул от своего прихода (хорошо, что не от Церкви) целую семью. Для них самой великой печалью было то, что их отец под конец жизни захотел креститься и ему в церкви отказали и он умер некрещенным. Своим холодным формализмом священник навсегда лишил человека Таинства Крещения. Это показательный случай. А сколько таких, когда, видя подобный фарисейский подход, люди уходят из храмов. Вот за эти случаи с нас, священников, больше всего взыщет Господь! А не за то, что мы кого-то окрестим, а он не знает какой-то молитвы. От нас в большой степени зависит, узнает он ее потом или нет.

Если человек почувствует, что ему рады в храме, он снова и снова будет стремиться туда прийти

На одном из форумов «Правмира» как-то прочитал слова одного священника (не буду называть его имени), который, рассуждая о подготовке к крещению, высказался так: «С готовящимся ко крещению взрослым другой разговор, чем с шоблой, которая принесла младенца». При таком отношении к людям у нас не получится привести их ко Христу. Так мы только оттолкнем их. Если пришедших в храм мы будем считать шоблой, а не детьми, за которых распялся Христос, то мы будем врагами Божиими. За них Христос взошел на Крест, претерпел страдания, пролил Свою Пречистую Кровь. А мы позволяем себе с таким пренебрежением называть их шоблой. И как же мы ошибаемся, когда думаем, что люди не видят и не понимают нашего пренебрежения. Сердце не обманешь. Когда человек чувствует, что ему рады в храме, не потому, что он деньги принес, а по-настоящему рады, как сонаследнику Царства Христова, как носителю образа Божиего, то он снова и снова будет стремиться туда прийти. Может быть, вначале и не так часто, но если мы посеем в нем доброе зерно благодати, то в свое время оно принесет плод.

Вот это должно быть основой оглашения. И как нам этого сейчас не хватает! Так много образованных, много успешных, но так мало тех, кто живет со Христом.